В. В. Медушевский. Учебные материалы к курсу анализа музыки. Музыкальное содержание: имманентный субъект музыки

«Музыкальное содержание: имманентный субъект музыки» (к 1 билету)

Знаний объектного типа в музыке недостаточно. Содержание музыки не структура, не вещь, не совокупность бесхозных эмоций или ничейных жизненных обстоятельств. Если музыка живит — значит, она живая. Она — не что, а кто. Это — имманентный субъект музыки: тот, кто явлен в звуках, обитает в них как душа в теле. Каков он?

В церковной музыке зарождавшейся христианской цивилизации человек понимался, как храм Божий и живущий в нем Бог. Дух Божий, разлившись в сердцах, творил новый звук — напоенный небесной любовью, светящийся упованием блаженства, полный смирения, заключивший в себя все христианские добродетели. Вместе со звуком складывалась христианская интонация, синтаксис, ладовые формы. Позже были получены откровения многоголосия, полифонии, гармонической организации, все более сложных форм…

Церковная музыка заложила основы музыки светской, продолжившей акт культуротворения в новом направлении — одухотворении внехрамовых сфер жизни. Храма мало. Нужно пространство для жизненного подвига в испытаниях, во всем многообразии предлагаемых Богом обстоятельств. Музыка стала вбирать в себя страсти, драматические коллизии. А зачем? Высочайшая цель светской музыки — вытянуть нас из болота преступной холодности к Небу действием призывающей благодати Божией, предлагающей совершенно иную жизнь, полную вдохновения и смысла. Так в эпоху барокко раскрылась, например, важнейшая область патетической музыки, сущность которой видели в величии души в меру ее жертвенности. Абсолютным образцом стали «Страсти» Господни, а вокруг расположились сюжеты опер-seria, обилие инструментальных сочинений. Без патетики невозможно представить себе, например, творчество Баха. Музыка, интонационное Евангелие, стала учить людей покаянному плачу любви, мужеству духовной жертвенности, упованию, ликованию славы Божией, нежнейшему общению, словно в раю… Автором гипертекста прекрасной музыки человечества (музыкального языка, системы жанров и стилей, шедевров) является имманентный ее Субъект — Бог, обитающий в живом храме души человечества. Вот почему сочинению и исполнению музыки не обойтись без вдохновения свыше.

В силу сказанного, имманентный субъект музыки выше эмпирического человека. Каскадом вдохновений он воспитывает гениев — почему и говорил Поль Валери: не поэт творит стихотворение, а стихотворение — поэта.

Для исполнителя здесь ключ ко всему: познанию произведения, форм, языка музыки.

Покажите, пожалуйста, высоту имманентного субъекта музыки на примере краткого анализа Первой баллады Шопена (о которой мы говорили) или на любом своем примере.

Представление об имманентном субъекте музыки разгадывает загадку существования произведения во множестве различных интерпретаций. Ведь если содержание — вещь, то множественность разных исполнений ведет к неминуемой абстрактности шедевра, к его посерению. (Помесь черного с белым — не серость ли? Треугольник вообще — не равнобедренный, ни равносторонний, ни разносторонний, ни прямоугольный, ни остроугольный, ни тупоугольный, ни прямоугольный — не тощая ли абстракция?)

Если ж содержание музыки — живой субъект в живящих его откровениях небесных, то посерение исключено: откровения, бывшие Бетховену, Чайковскому, Рахманинову, живят и гениальные исполнения. Они те же самые, — однако, учитывают и новые исторические обстоятельства, звучание конкретных инструментов, акустику зала, особенности слушательской аудитории, тысячи иных подробностей. Они обновляет шедевр, возносящийся к Небу вечно возрождающейся птицей Фениксом.

Энергии богообщения сливают исполнителей и слушателей в единое соборное существо, обновляемое в духовной радости.

Живое «я» имманентного субъекта музыки не складывается в структуру. Оно живет: всепроникающее на всем пространстве произведения, оно присутствует в каждой нотке от первой до последней.

Если последняя глубина содержания — живая и животворящая, а не предметно-вещная, то вместе с вечно юным шедевром оживают и все категории искусства: живоносными становятся запечатленные в форме красоты истина, правда жизни, соединенное с вечностью время, умный свет, вера, свобода… И нет уже больше ничего неживого, и всё совокупно восходит к вечному Источнику жизни, красоты и любви, провозвещая последнюю цель сущего, которая есть любовь Творца и разумного его творения. Великая музыка звучит из будущего, призывая нас в Царствие, неостановимо приближающееся.